Профилактика и борьба с коррупцией в России

У экс-замглавы ФСИН Коршунова в СИЗО отняли нарды и фуфайку, а на жалобы отвечают подписанными им же приказами

Бывший заместитель директора ФСИН Олег Коршунов находится в СИЗО «Лефортово» уже более двух месяцев. За это время он успел встретиться с криминальными авторитетами, несколько раз столкнуться с бюрократическим абсурдом системы и даже улучшить быт заключенных. О своих приключениях в тюрьме арестованный за растрату фсиновец рассказал навестившим его журналистам.

Замглавы ФСИН по ту сторону решетки

Напомним, что замдиректора Федеральной службы исполнения наказаний Олега Коршунова в сентябре текущего года задержали по обвинению в организации коррупционных госзакупок — якобы по его приказу ведомство переплатило 160 млн рублей за топливо и сахар. В ноябре президент Владимир Путин отправил Коршунова в отставку, хотя он должен был лишиться должности еще в июле, но рапорт задержали. Попав в СИЗО, высокопоставленный фсиновец попросил перевести его под домашний арест, так как в тюрьме оказалась скудная диета, противопоказанная при его диабете. Также из-за холода в камере и неудобных матрасов он первое время спал в фуфайке, о чем рассказал членам ОНК Москвы.

Встретившись с журналистами издания «МК», Олег Коршунов сообщил им, что изнутри улучшает быт «Лефортово» и по-прежнему считает, что прежде чем назначать кого-либо на должность начальника тыла ФСИН, его надо на неделю отправлять в СИЗО.

«Ошибки вижу, их надо исправлять. Как можно жить по графику, не имея часов? Вот заходит сотрудник: „Пойдете на прогулку через час". Я ему: „А как я время узнаю?". В общем, отсутствие часов — это неправильно и необъяснимо. Я говорю начальнику — выдайте во все камеры самые простые будильники. Ответ: „Не положено!" Или вот прогулочный дворик. Почему не повесить там турник? Я, кстати, каждый день прохожу по прогулочному дворику 2,5 км, и только если на улице дождь, то остаюсь в камере и делаю в ней по 300 кругов», — говорит арестованный.

На вопрос журналистов, как он может не помнить о множестве запросов СМИ, в которых излагались все эти проблемы быта заключенных, Коршунов ответил, что подписывал по 600 документов в день.

«Я много разных документов подписывал, помнить все не могу физически. Я по 600 документов в день иногда подписывал (право первой подписи на всех финансовых документах ФСИН было у меня, без нее казначейство не принимало ничего к оплате). Там, если захочешь проверить цифру, не сможешь этого сразу сделать. Но перед тем, как мне их приносили, там уже расписывались главный бухгалтер, начальник УСБ и много других людей. Став заключенным, несколько раз записывался на прием к начальнику „Лефортово", указывал на то, на это. А он мне: „Секундочку!" и доставал приказы, где стояла… моя подпись. Да, нужно было оказаться здесь, чтобы многое понять», — признался Коршунов.

Также бывший замглавы ФСИН поведал, что только сейчас понял закостенелость системы и уровень бюрократизма служащих в ней: заключенным не передают бритвы, если на коробке написано «триммер», запрещают получать влажную туалетную бумагу и даже срезают бирки с джинсов, хотя на этот счет нет никаких запретов.

«Мы застряли во времени. Мир шагнул вперед, а за решеткой все по старым правилам. На днях мне джинсы передали родные, так на складе от них отрезали бирку. Зав склада сказала: „Нельзя". Я спрашиваю: „Нельзя — что?!" Она: „Вы ко мне придираетесь". И потом добавила: „Бирка будет храниться на складе". Зачем мне бирка на складе? Абсурд. Львиная доля „нельзя" — это мнение какого-то сотрудника», — сказал Коршунов и добавил, что недавно у него отняли нарды, которые ему принесла дочь, из-за наличия кожаной коробки.

Также у Коршунова забрали фуфайку, которой он спасался от холода, так как заключенным нельзя иметь сразу два предмета верхней одежды — взамен ему из дома передали пуховик.

Отдельно Коршунов рассказал о своей поездке в суд, где его поместили в одно помещение с криминальными авторитетами, и о том, что в «Лефортово» сидят умнейшие люди, «руководство страны в разных ипостасях». По его мнению, некие люди во власти устраивают в России 37-й год, но скоро они сами станут жертвами.